• Название эпизода:
Королева Драмы
• Место:
Дом сестер Бонапарди:[/color][/b]
Обед, 1 октября
• Персонажи:
Микеланджела и Микаэлла Бонапарди
• Начало:
Без красок. Кратко. Переезд и new life.

Новый дом новая жизнь, ну или что-то в этом духе, ведь тем не менее сестра оставалась в ее жизни, и порой старательно ее портила. Но сестра остается сестрой, правда кой черт ее притащил на Аляску непонятно. Микаэлла забежала в дом и отрусилась ужасный холод ее донимал, вот и сейчас, тоненького кашемирового пальто на ладонь выше колена, было недостаточно. И шапки с шарфом тоже, пиная чемоданы вытянутые из машины девушка очень злилась на них и переживала как бы ничего из него не высыпалось. И тогда ей придется наклоняться, а от того станет еще холоднее и никакие сапоги по колена и джинсы ее не спасут от пронизывающего ветра забирающегося под одежду -Микеланджела, я вернулась, и честно говоря готова тебя убить. Здесь ужас как холодно!- слегка лукавя кричала сестра, если бы хотела и была готова убить свою сестру она бы это сделала. Но Микаэлла была права в том, что в доме стоял ужасный холод, теплее, конечно чем на улице, но тем не менее холод стоял ужасный, прыгая, чтоб согреться ведьма побежала наверх в поисках самой теплой одежки, что у нее была. - Ты где? Мне нужна...- впервые в жизни Бонапарди собиралась выкрикнуть это и в ужасе остановилась. Опираясь об деревянные перила она еще раз прыгнула- Мне нужна теплая одежда, у тебя есть хоть что-то? -остановившись как раненый суслик Микаэлла оставила чемодан посреди лестницы и побежала на кухню, где и всей нужной утвари проживали только плита, пустой холодильник и чайник возвышавшийся на кухонном столе. Щелкнув чайником и прыгая вокруг него как индеец племени хопи, ведьма, только и мечтала о горячем чае, или кофе. Она дрожала и едва ли могла издать еще хоть звук, пока не отогреется.

Бу-бу-бу. Не смотря на ужасный холод, старшая Бонапарди прекрасно чувствовала себя на Аляске. Укутавшись в теплый свитер ручной вязки, девушка расположилась животиком на пледе своей кровати и слушая музыку листала старые альбомы школьных годов, невольно улыбаясь прошедшим годам.
- Тююю, что тебе дать? - словно не расслышала, спросила Микеланджела, убрав наушник из уха. Сестра носилась по дому, и старшую Бонапарди это забавляло. Она поднялась с постели и наблюдала за Микаэллой, позволяя себе хихикать.
- О, ну прости. Прошлый раз мы жили во Франции по твоей прихоти. Кто виноват, что моя состоит из снега и холода? - обиженно надув губки, ведьма похлопала ресничками, делая вид провинившийся первоклашки.
- Ты скоро привыкнешь, - усмехнулась и направилась к шкафу. У Микеланджелы уже весь шкаф был забит теплой одеждой. Да и собственно летней было полно, дома можно будет походить, когда пройдет акклиматизация.
Привстав на мысочки, девушка потянулась за штанами, свитером и вязанными носками для сестры, после чего последовала к ней на кухню.
- Вот, держи, - она кинула ей в руки одежду, сама же подошла к плите, - Уйди, я сварю тебе горячий шоколад, пока ты нам своими плясками не устроила всемирный потоп. - фыркнула она на младшую, и согнала от чайника, налив в кружку уже горячей воды, - Иди грейся, я скоро принесу. Ещё будешь что нибудь?

- Вот, держи, - Микеланджела кинула сестре в руки одежду, и сама же подошла к плите, оттесняя от нее Микки. Благодарно улыбнувшись сестре и продолжая дрожать и стукать зубами, ведьма ласково поглаживала одежду, теплые вещи радовали ее как никогда- Уйди, я сварю тебе горячий шоколад, пока ты нам своими плясками не устроила всемирный потоп. - фыркнув на младшую сестру и спровадив ее подальше от кипятка, девушка занялась приготовлениями. Довольно напевая себе, что-то под нос, сестра плавно готовила обещанное, шикнув на нее и обижено пробубнив - Маньячка,- младшая сестра отправилась к выходу -Иди грейся, я скоро принесу.Ещё будешь что нибудь?- неопределенно мотнув головой Микаэлла, побежала к себе в комнату споткнулась о чемодан на лестнице, негромко руганулась и подталкивая ящик с ручкой наверх, про себя причитала, и ругалась за то, что же она такого в прошлой жизни сделала, что бог послал ей такое чудо в наказание. Еще сильнее Бонапарди начала злиться когда пришлось снять с себя одежду, чтоб одеть в конце-то концов теплые вещи сестры и согреться. Холод нахлынул на ведьму с разных сторон пугающе забираясь в каждую клеточку тела и замораживая ее намертво. Злость отступила уже тогда когда ноги окунулись в штаны, а ступни в теплые носочки, окончательно же Микаэлла решила отложить судный день сестры, когда закуталась в свитер. Пинком открыв чемодан девушка перерыла его и достала с самого дна книжку в тонкой обертке, парочку журнальчиков и обняв их, блаженно растянулась, на кровати радостно попискивая от нахлынувшего на нее тепла.- Боже как же здесь хорошо,- к радости девушки хотя бы в ее комнате присутствовала мебель, и кровать на, которой она в наглую разлеглась по диагонали была уложена подушками, половину которых Микки сразу подложила под себя и нервно дернувшись стала листать страницы журналов, почти ничего не читая, а лишь просматривая снимки.

Чуть придержала, то одернула, включила огонь по сильнее, то сделала потише, немного помешала чайной ложечкой и приятный сладкий аромат распространился по всему дому, вызывая улыбку на лице старшей Бонапарди. Она добавила в ковшик немного ванильной пудры, и вылила шоколадную жидкость в большую домашнюю и такую родную кружку, сама греясь об неё. Выключив плиту, Микеланджела поднялась наверх, едва ли не споткнувшись о чемодан так красиво раскрытый и лежащий на лестнице. Девушка громко стала ругаться, при том не понятно: адресовано ли то было сестре или же она разговаривает сама с собой. Скинув с ноги какой то чулок, она невозмутимо взмахнула светлыми волосами, и глубоко вздохнув, словно пыталась успокоить саму себя, улыбнулась, глянув на настенное зеркало, убрав прядь с лица.
- Какой бардак! Мы только приехали, а у тебя уже все разбросано, - вновь разозлилась Микеланджела, злобно глядя на младшую сестру. Ещё немного и она просто не выдержит всего этого, проблема была в том, что при сильных порывах ярости у мадам начинала работать способность и ничего хорошего это не означало, - Уберись сейчас же и убери чемодан с прохода, либо я выкину его и будешь вытаскивать свои шмотки из снега, - вручив горячую кружку, прокомментировала Микеланджела, громко фыркнув и развернувшись на пяточках, покинула комнату, громко хлопнув дверью, но не замолчав:
- Мы живем отдельно от родителей уже год! А ты до сих пор не можешь отвыкнуть, что мама постоянно убирала за тобой! Хочешь, что бы мы опять жили с ними, Бонапарди? Я ведь позвоню ей! И тогда она будет капать тебе на мозги гораздо эффективнее чем я.

Поставив кружку на прикроватный столик и бросив в след сестре подушку, Мика слезла с кровати и громко топая и хлопая, всем чем можно начала убираться. Она тоже любила покричать, обычно дома у них все разговоры происходили на повышенных тонах, обе близняшки взяли это от отца, который наверняка никогда тихо не говорил. Он громко даже спал, при всем при том, что он храпел. Он говорил!!! Притом, что вся семья слышала. Открыв дверь резко так чтоб та стукнулась о стену, Микаэлла высунула голову в дверной проем и закричала.- В таком случае твои вещи поедут в Казахстан, Микеланджела! В семью несчастных казахстанских детей! И вообще хватит мне указывать! Я младше тебя на десять минут, а ты ведешь себя как будто вырастила меня и выкормила!- по дому прошлись отрицательные волны и по стенам пошли мелкие трещины,- И не смей мне грозить маминой опекой. Да мама только и ждала когда нам стукнет восемнадцать, чтоб спровадить нас! А ты по своей глупости думала, что она нас любит!- хлопнув своей дверью, Микки села на пол посреди горы вещей и надув губы стала прожигать взглядом дверь. Она всегда была расхлябанной идиоткой, умной, но расхлябанной с кучей манечек, и заскоков. Она то не была любимицей, вечный изгой, или нечто вроде. Зубрила, слегка популярная, но вечно одинокая, грустно всхлипнув Бонапарди подвязала тонкой резинкой густую копну волос и рывком встав затолкала вещи в сумку. То и дело подталкивая чемодан перед собой девушка открыла дверь и грохоча огромным кейсом потащила его вниз. Ее уже не волновал холод, не волновала сестра, просто захотелось уехать отсюда на край земли.

Бонапарди едва ли сдержалась, что бы не рыкнуть. Она уже девятнадцать лет боролась с сестрой, и никогда она не слушалась Микеланджелу. Никто не указ, никто не мог помочь. Она сдавалась лишь в тех случаях, если уж на мозги сильно давить начинаешь. Постоянно верещишь, начинаешь вопить, тогда её нервы не выдерживают. Мама? Да, мама и правда притворялась, но так качественно, что иногда слова "вы самое для меня родное и близкое" казались такими искренними, без лжи, словно она действительно их ценила, что они у неё есть. Что их две и они.. они действительно похожи. Что-то делят, всегда бронятся, такие милые, маленькие сестренки Бонапарди. Какими были такими и остались. Две ведьмочки. Микеланджела ведь знала, почему мать так стремилась избавится от дочерей. Она не хотела этого и любила до тех пор, пока у девочек не появились способности. Впервые, в роду Бонапарди ведьменские чары проскочили через поколение и это была мать близняшек. Судя по всему потому она их и ненавидела, ненавидела, что магия обошла стороной именно её, а не её детей, или вообще.. В общем то уже было не столь важно. Микеланджела потупила взгляд. Ссорится с Микаэллой она не хотела, сейчас не было такого желания, да и к чему все это? Зачем пустые.. Да Боже, кто это говорит? Не уж то Микеладжела! Бросьте. Она схватится за любую ниточку, что бы раскатать целый клубок и сделать из этого бардак. уж это она умеет и получше младшей сестры. Микаэлла то не знает, почему близняшки покинули родительский дом, почему пришлось покинуть отца, любимых и дорогих людей в том штате. Она не знает, за что мать их ненавидит искренне. Подумаешь подорвала... подумаешь дорого матери человека, подумаешь.. Да он сам виноват! Если бы не старшая Бонапарди, то он бы до сих пор водил её за нос, а так.. а так теперь он в аду, и так ему не надо. Микеланджела даже не почувствовала, как вновь оказалась на кухне, как налила себе кружку шоколада, как взяла её и расколола в новом порыве гнева. Теплая темная кровь малоприятно стекала вдоль локтя, заставляя ведьму говорить проклятия на итальянском и шипеть, словно кобра, в чье гнездо сунули ручки убогие туристы. Пара осколков вошли в руку девушки, и та, с болью, стала вытаскивать их по одному, с каждым, прибавляя уверенности в голосе и грубый, громкий тон, от которого у любой бы живности в округе округлились бы глаза...от страха.
Вытянув последний осколок, девушка швырнула его со всей силы в угол. Он разбился на несколько кусочков, а по мимо него и стеклянный стеллаж, что стоял параллельно от ведьмы. В моменты ярой агрессии она не контролировала своий дар.
Сверкающее стекло осыпалось словно песок и разнеслось по всей кухне. Вновь проклятия и шипение. Девушка взревела и осела на пол, закрыв голову окровавленными руками и измазав себе все лицо ало-красными разводами. Как же её все раздражало, люди, их мнение, непонимание. Все. Иногда она просто сама себя заставляла собрать вещи и переехать куда подальше. Аналогичные бывали перепады и с Микаэллой. Ни одна из не могла бросить другую. Никогда. Вместо глупых вопросов они собиралась в полном молчании и садились на первый рейс, о котором гласило табло аэропорта. Деньги не были проблемой, а вот отсутствие нервов сильно сказывалось.

В голове словно произошел атомный взрыв, Микки упала на колени и заскулила, с глаз потекли слезы подмывавшие щеки черной волной макияжа. Вокруг казалось взрывался весь мир, крушились вещи. Одежда вылетала из чемодана и рассекала воздушное пространство у выхода. Резинка на волосах лопнула и те лихорадочно разметались по плечам. Губы были уже искусаны до крови, но младшая сестричка не осмеливалась подняться. Вокруг нее все еще разносился ужасный вой. Девушка падала, каждый раз когда пыталась встать. Ноги не слушались младшую Бонапарди и она все сильнее и сильнее начинала рыдать, потрескались дверные косяки и повздувались как нагретые огнем лаковые перила. Девушка сорвалась на крик, который прорезал вязкую тину забвения. Гул стих и яркие глаза распахнулись. Микаэлла, вспомнила правило, правило которое ей сказала бабушка. Мертвая бабушка приснилась ей и сказала, " Никогда не бросай свою сестру, вы сильные только пока вы вместе". Сейчас Мика вспомнила почему нельзя уходить. Ее подкашивающиеся ноги повели прямо к сестре. Они дрожали но чувство теперь было яснее некуда, сестра. Обрывистой походкой в неизвестность. А вот и кухня. Шаг еще шаг, неуверенно хрустит стекло под ногами. Ведьма падает на колени перед сестрой и неосознанно обнимает ее. То и дело всхлипывая, и что-то невнятно бормоча, ей тяжело и неосознанно трудно даже слово сказать. Но Мик понимала, что сестра знает, что ей хотят сказать. Тыльной стороной ладони вытирая лицо сестры, девушка разглядывала личико Микеланджелы, такое же как и ее собственное, но в то же время совсем иное.