• Название эпизода:
Дом, милый дом
• Место:
Дом Стоунов, г. Форкс
• Время:
15 октября
• Персонажи:
Миа и Алекс Стоуны
• Начало:
Прошло уже пять лет с того времени, как они покинули это место. Когда они уезжали, стены всё ещё распространяли запах крови их родителей. Насколько же сложно им будет снова переступить порог этого дома?

Мотор немолодого мустанга, принадлежащего еще отцу Алекса, мерно ревел на протяжении всей дороги. Тяжелое молчание не нарушалось даже неровными вздохами. Каждый думал о своем. Алекс хмуро смотрел на вечернюю дорогу, освещенную дальним светом фар, и с дрожащим нутром вспоминал, что последнее он видел в своем доме. Он бы отдал половину жизни, что бы больше никогда не возвращаться туда, но выбора не было, это было необходимо и вот фары выхватили из темноты поворот к их дому. Заваленная пожелтевшими листьями дорожка к небольшому гаражу, казалось, уже очень давно не принимала на себе неровный шорох шин и робкие шаги. Выйдя из машины, парень нервно схватился за сигареты, за последние несколько часов, он скурил почти пачку, нервы не к черту. Но нужно было взять себя в руки, ведь Миа волнуется не меньше. Хотя врядли это чувство можно назвать волнением, тяжелый ком боли и ненависти, страха и тоски, который они так долго забивали вглубь души, теперь поднялся к самому кадыку, мешая ровно дышать и заставляя все время сглатывать. Трясущиеся руки абсолютно не слушались и, в третий раз выронив ключи от багажника, оборотень просто пробил пальцами дыры в крышке и, выдернув замок, наконец, открыл багажник и вытащил сумки, бросив из на землю. Глухой стук от столкновения набитой ткани и земли, пронзил почти ночную тишину, восстановившуюся после выключения зажигания. Следом с грохотом вновь закрылся багажник. Алекс не знал, что можно сказать Мие, как можно ее поддержать. Он просто подошел и открыл дверь держа сумки на плече и с смешанным чувством глядя на нее карими глазами, ожидая, что она тихо скажет «Поехали отсюда» и он с охотой прыгнет обратно за руль, что бы вновь не столкнуться с тем, от чего бегал почти пять лет, но она даже не подняла на него глаз. Выйдя из машины, она замерла, пропуская его вперед. Парню ничего не оставалось, как сделать эти несколько шагов. Лучше бы она заставила его три раза оббежать землю, чем сделать три шага до этой двери. Нервно выпустив дым, оборотень на удивление быстро справился с замком, который уже подзаржавел, открыл дверь. Из дома на него пахнуло сыростью, пылью и спертостью воздуха, которым был наполнен дом. Принципиально избегая гостиной, он коридорами добрался до кухни и, скинув там сумки, открыл окна и включил дома электричество. Но одну вещь все же было необходимо сделать, не будет же он все время бегать по дому, как провинившийся щенок. Включив свет, он прошел в гостиную. Шаги гулко отдавались от деревянного пола. Боль снова скрутилась где-то в груди, выпустив иглы, пронзившие все тело. На ковре, на диване, были видны почти черные пятна, но он точно знал, что некогда это были рубиновые следы крови, крови его родителей. Зажмурившись, Алекс шумно выдохнул и грузно рухнул в кресло, закрыв лицо ладонями и хрипло проговорив.
- Неужели мы не можем снять квартиру, почему нужно жить именно тут?..

Миа приблизилась к брату и осторожно положила руки на его плечи. Он вздрогнул, не ожидая её прикосновения, но она не убрала ладони, лишь только сильнее вцепилась тонкими пальцами в его плечи.
- Ты же знаешь, что нам это сейчас не по карману. Я надеюсь, что со временем мы сможем привыкнуть.
Соскользнув рукой с его плеч, Миа прошла далее по комнате. Вся мебель была покрыта толстым слоем пыли, но всё лежало на своих местах, так как-будто они не покидали этот дом. Её взгляд зацепился за старое пианино. Мама раньше любила играть по вечерам какие-то незамысловатые песенки, когда Миа подросла, она научила играть и её. Смахнув ладонью пыль, девушка села на низкий стульчик и заскользила пальцами по клавишам. Она минуту не решалась, но всё-таки нажала на клавишу. По комнате как-будто молнией пролетел тихий, но такой неожиданный звук ноты ми. "Не сейчас" - мелькнуло в голове у девушки. Прокрутившись на стуле, она повернулась к брату. Он так и не поднял своего лица. Сейчас в этой комнате перед ней сидел маленький мальчик парнишка, которым он был пять лет назад. Как страшно вспоминать что же тогда произошло, сколько всего произошло после в течении пяти лет, теперь они сильнее, они вервольфы, они могут отомстить.
Миа резко поднялась и прошла на кухню. Достав из-под раковины моющее средство и тряпку, она вернулась в комнату и села перед пятнами.
- Это нужно убрать, срочно нужно убрать, - с остервением брызнув моющим средством на пол, она усердно начала вытирать пятно, но то лишь немного поблекло, но исчезать не собиралось.
- Боюсь, что нам придётся перекрасить пол. - отбросив в сторону тряпку, она поднялась и подошла к брату. Убрав с лицо его руки, она села к нему на колени и нежно обняла как маленького мальчика.
- Мы должны держаться, мы справимся и... ты мне нужен Алекс, ты мне нужен сильным, потому что я сама не смогу через это пройти, - склонившись она еле заметно прикоснулась губами к его макушки.

Да... Я знаю... Я должен... – голос надрывался, и хрип в дыхании на секунду вновь показал его слабость. Но громкий вдох, резкий выдох. На лице застыло решительное выражение лица, только глаза, были переполнены не высказанными фразами и не выпущенной болью. Словно шипы, острые, ядовитые, вонзенные в гнилые раны где-то внутри именно сейчас эта боль вонзилась глубже, растравливая старые шрамы. Эти иглы нужно было вытащить, но это казалось даже страшнее, чем остаться с ними. Высказать все это. Нет.… Несколько раз скулы вздрагивали, но слова застревали в горле и жевалки нервно ходили вверх вниз, словно пережевывая слова, слова которые бы резко выдернули эти воспоминания из нутра, подарив облегчение, но он не мог говорить. Не с Мией, не сейчас, не тогда, когда она сама переполнена воспоминаниями. Пусть и не одна черта не сдала ее слабости, в отличии от Алекса, но он прекрасно знал, что ей приходится чувствовать.
- Не придется красить…. Вынесем ковер и диван…. На пол не попало. – Теперь даже глаза избавились от оттенков его настроения и чувств. Мягко обняв сестру, он поцеловал ее в висок и посадил в кресло, а сам поднял диван и понес его на улицу. Уже поздно, врядли кто-то разглядит в этой темноте юношу, легко несущего к контейнеру диван. Следом отправился ковер. Как ни странно, это принесло совсем небольшое облегчение, словно с кровью, они избавились от постоянства образов в голове. Но так лишь казалось, хотя и этого достаточно, для того, что бы собраться и вспомнить на кой черт они вернулись в Форкс.
- Сегодня тренироваться не будем, надо прибрать хотя бы тут и тебе в комнате и лечь спать, а завтра придется зайти в кафе на углу, на месяц нужно найти халтурку, что бы хоть как-то жить. Потом, может, разберемся, и будет легче…
Он говорил это просто так, просто что бы дома не было так тихо. Он знал, что сестра пропускает все мимо ушей, но его уже тошнило от этого траура в каждой детали дома. Все раздражало, бесило и Алекса чуть потряхивало. Нужно было хоть как-то отвлечься. Он продолжил то, что начала Миа, подобрав тряпку он начал приводить помещение в пригодный для обитания вид, хотя он даже не понимал, что делает. Пелена закрывала глаза, но он даже не обращал на нее внимания, главное не поворачиваться к Мие, потому он и стоял в другом конце комнаты, спиной к ней.

"Почему он не смотрит на меня? Я чувствую его боль, она проникает сквозь мои пальчики рук и быстро достигает самого сердца...мрак, боль, пустота. Ты говорил, что я очень похожа на мать. Возможно поэтому, сейчас, узнавая во мне черты её лица, ты боишься лишний раз взглянуть на меня? Это не честно, ты как-будто отдаляешься от меня, оставляя наедине со своими мыслями. А я не хочу этого. Хочу, чтобы ты был рядом. А ещё больше я хочу, чтобы мне стёрли память. Чтобы этого всего не было. Хочу бегать на свидания, делать завивку, красить губы, целоваться, танцевать, ехать по ночному городу" Глаза девушки закрываются и тут же в её головке возникает картинка, как они едут по пустынной дороге, освященной огнями фонарей и светом из окон домов. Как она высовывает руки в окно и визжит от восторга, что ветер дует ей в лицо. Ощущение полной свободы и прекрасного неведения. Ни одной мысли о вампирах, смерти, родителях. Всё это слишком сильно омрачало и тяготило её. Ей понадобилось пять лет, чтобы научиться жить с этим дальше, но сейчас переступив один порог всё от чего она бежала снова настигло её.
Миа приняла решение, встав с кресла, она подошла к журнальному столику и взяла ключи от машины.
- Алекс, я хочу прокатиться, хочу спрыгнуть наконец-то с обрыва, как это раньше делал Сэм. Да-да, ты мне тогда запрещал, но сейчас ты знаешь, что со мной ничего не случится. Эти стены сводят меня с ума. Уборка потом, всё будет потом, не хочу сейчас разбирать ИХ вещи. Я сейчас поняла, что ещё не готова к этому.
Приблизившись к брату взяла его за руку и потянула в сторону двери.
- Поехали со мной, мне кажется, что тебе это тоже надо, да и я хочу, чтобы ты был рядом, пожалуйста

Эта идея не показалась ему светом в конце тоннеля, но отказывать сестре он так и не научился. Да и, наконец, откинуть этот груз куда-то хоть немного подальше все же лучше, чем оставаться с ним лицом к лицу. Несколько тяжелых, но быстрых шагов, грохот захлопнувшейся двери и они уже в темпе идут к машине.
« Как же это все убого, бежим от самих себя, не можем справиться с болью, видя убийц родителей, тоже будем крючиться от боли и воспоминаний? Бред, соберись, что за сопли, их нет, их не вернуть, но за них надо мстить, так же как тогда убили маму и папу, так же нужно убивать. Плевать. Пять лет прошло и уже ни к чему пережевывать эти мысли…»
Только открытая дверь мустанга, со звоном разбитого стекла и сильно качнувшейся машины, захлопнулась. Алекс перевел взгляд на сестру и хмуро проговорил
- Мы никуда не поедем.
Негодование и явное намеренье высказать все, что она думает, заплясало на каждой черточке ее лица, но смешок исказил губы парня.
- Мы пойдем. Или побежим. Наперегонки.
Отойдя от машины, Алекс быстро окинул взглядом окрестности, свет не горел нигде, людей на улице не было, и потому, со спокойной душой, он сделал небольшой разбег и, перепрыгнув небольшую оградку, приземлился уже в обличии зверя. Сев на асфальт черный и довольно устрашающий пес посмотрел на девушку у машины.
"Все же… Ты не должна думать,… Что это из-за тебя. Ты тут не причем. Я рядом, я никуда не отдалюсь. Никогда. Помнишь, что я обещал тебе ровно пять лет назад? Когда мы стояли точно так же, только я был человеком? Весь мир отвернется от нас и нам придется отвернуться друг от друга, но только для того, что бы спиной к спине чувствовать и знать, что мы всегда будем вдвоем, одиноко, но защищено. " думал парень, зная, что она прекрасно слышит его мысли, когда он обращен.

Миа улыбнулась в ответ на его мысли, рука скользнула к волосам и стянула с резинку, туго скрепляющие её густые волосы.
- Будет по-твоему - безслышно произнесла Миа, хотя скорее она только пошевелила губами, не промолвив ни единого звука. Но разве всё это важно? Она знала, что Алекс её понял. Сделав пару шагов к зверю, она начала быстро уменьшатся, насколько правильным будет использовано это слово, скорее даже опускаться на руки. Кожа быстро покрывалась густой чёрной шерстью, но при всё при этом самой разительной переменой стали её глаза. Два светящихся бледно-синих огонька. Они выглядели настолько противоестественными, что как-то даже не сразу обращаешь внимание, что перед тобой уже не девушка, а волк с иссиня чёрной шерстью. Приблизившись мягкой походкой к брату, зверь заскользил своим холодным носом по его шерсти. Приблизившись мордахой к лицу, девушка-вервольф ударила его лапой из-за чего "противник" был на мгновение дезориентирован. Только на мгновение, но этого было достаточно для того, чтобы вырваться вперёд. Лапы почти не прикасались к земле, быстрый невероятно красивый бег, при этом даже дыхание не сбилось. Но Миа необходимо было постараться, чтобы Алекс её не настиг, поскольку качеством скорости он обладал лучше её. Девушка могла его только обхитрить, что она очень и любила практиковать.
"Нужно бежать ещё быстрее"- мелькнуло в голове девушки. Алексу больше повезло чем ей. Встретить такого громадного пса, ну по крайней мере это более реальней в городке типа Форкса, чем волчицу столь необычного окраса, хотя насколько помнила девушка в лесах этого городка водились подобные виды.
Вот наконец-то девушка пересекла черту города и выбежала в лесную зону. Она так ни разу и не оглянулась. Лишние движения потеря драгоценных секунд, что просто не допустимо в данной ситуации, но его запах указывал на то, что Алекс рядом, и даже наверное намного ближе, чем этого хотелось девушке. Хотя конечно смотря как на это посмотреть.

Он не особо спешил. Как известно - ночь самое длинное время суток, когда желаешь рассвета и самое короткое, когда не хочешь расставаться с луной. Такой пустой и холодной, словно затянутой бельмом безразличия, но знающей и видящей все. Ничто не укрывалось от этого голубоватого света. И сейчас Алекс пытался не думать, пытался быть зверем, до мозга костей, просто бежать, вслед за инстинктом, инстинктом который велел преследовать все, что убегает. Короткая, туповатая морда полу-пса была низко опущена к самой земле, он не привык полагаться на зрение… Оно часто его подводило. А вот нос, нос да, он четко выбивал в мозгу ассоциацию с запахом «сестра», сейчас это было ему просто необходимо. Сестра. Это слово настойчиво выпиливал в мозгу зверь, понимая, что возвращение домой, вернуло ему старое, отвратительное, с точки зрения морали и этики, чувство.
Казалось бы, что такого в любви? В любви к сестре. Да впрочем, ничего, если эта любовь не выходит за братские рамки. Он часто убеждал себя, что это лишь глупые мысли, в связи с ее постоянной близостью и слишком маленькой разницей в возрасте. Но теперь. Снова это наваждение.
И потому думать было нельзя, лишь бежать. Оказавшись в лесу, он тут же припустил быстрее, собачьи лапы были плохо приспособлены к столь неустойчивому лесному настилу, в отличие от тонких волчьих ног, которые словно и созданы были для того, что бы бесшумно нестись тенью между деревьев. Он часто терял ее из виду, но вновь настигал по запаху. Проснулся охотничий инстинкт, мощные челюсти звонко клацали у задних лап волчицы. Но вскоре Алексу надоело отставать. Еще быстрее, ветер загудел в ушах, заглушая даже гулко стучащую, от возбуждения из-за свободы, кровь. Прыжок, еще прыжок, пес поравнялся с волчицей, слыша ее дыхание, сердцебиение и чувствуя резкую напряженность из-за желания победить. Еще быстрее, мощные темные фигуры склонялись ниже, преодолевая сопротивление воздуха, прыжки становились почти незаметными, только полет двух черных стрел. Пока, наконец, более массивная фигура не вырвалась вперед. Еще несколько минут счастливого бега, и оборотень вырвался на обрыв, шумно затормозив когтистыми лапами по каменистому выступу. Шумно вдыхая носом влажный, словно густой воздух, зверь блаженно прикрыл глаза, слабо виляя обрубком хвоста. Но даже трех секунд не длилось его уединение. Следом возникла Миа. Он буквально чувствовал, как два синих глаза льдышками буравят его спину.
"Один-ноль "– мысленно промурлыкал Алекс довольный собой.

Миа сделала два шага назад. Её мягкая лапа заскользила по земле, как обычно делают лошади, когда норовят поскакать вперёд, но их удерживают в упряжке, не давая вырваться на свободу. Но в отличии от последних Миа была свободна. Рывок. Прыжок. Лапы вонзаются сквозь шерсть брата в его тело, и они, потеряв равновесие, оба срываются в пропасть. Это было не совсем то, что планировала девушка. Обратившись в полёте в человека, она крепко прижалась к псу и тихо пискнула, зажмурив предварительно глаза. Возможно именно поэтому ледяная вода так резко пронзила её тело. Разжав пальцы, она выпустила Алекса из столь неожиданных объятий и отплыла немного в сторону. Под водой ничего не было видно, даже с их обострённым зрением. Было слишком темно, а вода так бурлила, разбиваясь о соседние скалы, что тело беспомощно метало то вправо, то влево. Опомнившись от этой мысли, она поняла, что потеряла брата. Найти его по запаху было невозможно, ведь они находились под водой. Сосредоточиться, чтобы поговорить с ним телепатически тоже не представлялось возможным. Ощущение адреналина слишком зашкаливало, чтобы мыслить трезво и ясно. Но тут возникла первая здравая мысль - "Нужно всплывать". Как же глубоко её занесло. Понадобилось добрых 2 минуты, пока девушка наконец-то не смогла сделать свой жизненонеобходимый глоток воздуха. Приведя более-менее дыхание в порядок, Миа оглянулась. Алекса нигде не было видно.
- Алекс!
Это было бесполезно, её тут же заглушил громкий грохот воды.
- Алекс!
В рот хлынула вода. Закашлявшись, девушка нырнула под воду, но брата так и не увидела. Было слишком темно. Вынырнув, она снова оглянулась, но так и не увидела ни пса, ни человека.

Сначала Алекс даже не совсем осознал произошедшее, только когда острая боль, от вонзившихся в шкуру коготков, сменилась пронзившим до мозга костей холодом, в пасть, нос и уши хлынула вода, паника и осознание врезались в разум раскаленными кинжалами. Две мысли бились в голове, вытесняя прочие « Выжить…. Спасти Миа…». И может, он бы так и сделал, если бы, как только девушка разжала свои лапы, он не врезался в острый камень головой. Пытаясь не потерять сознание от боли, зверь судорожно вцепился когтями в валун, который он только-только окропил кровью. Черные глаза судорожно искали взглядом хотя бы силуэт волчицы или девушки, но ни того, ни другого видно не было. Страх, боль, ненависть, обида – затопили сознание и душу парня, Миа – была последним, что давало ему стимул к жизни, только ради нее, он еще был жив, здоров и в трезвом уме, только ради нее, он не свернул на кривую, не спился, не стал наркоманом или маньяком. И теперь ужас, еще более холодный, чем вода, сковал все нутро Стоуна старшего, ужас от осознания того, что он может потерять то, чем жил последние пять лет. Зверь бессильно взвыл и вскарабкался на камень, постоянно сшибаемый безумными волнами, он из последних сил забирался обратно Не обращая внимания на распоротые об острые камни подушечки лап, на практически не видящие от ледяной воды глаза. Он осматривался, рыча и воя, пока ветер не донес голос, обрывок, чем-то напоминающий его имя. Надежда, настолько мощная, что смогла заглушить страх потерять сестру, толкнула оборотня в воду, судорожные рывки, попытки перебороть волны, казалось этот кошмар длится вечность, но наконец лапа коснулась какой-то фигуры, тут же обернувшись человеком, он резко намертво сжал талию сестры, стараясь держать ее на поверхности. Необходимость спасти ее, вопреки тому, что происходило с ним, придавала ему невероятную мощь, еще одна маленькая вечность, и ноги касаются песчаного дна. Еще пара толчков и наконец он бессильно падает на песок, оттащив от воды дрожащую девушку и крепко сжав ее. Хриплый судорожный кашель, куча воды из носа и глотки, дрожащий голос, прошипевший в ухо сестре.
Еще раз так сделаешь…. Я вытащу тебя, но потом убью собственными руками…
Все, посмеиваясь, указывало им на то, что они живы и зря так паниковали…
"Чертовы шутки природы…"
Пронеслось в голове парня, прежде чем та, потяжелев, рухнула на песок.

- Еще раз так сделаешь…. Я вытащу тебя, но потом убью собственными руками…
Миа устало улыбнулась в ответ на эту угрозу и уткнулась своим замёрзшим носиком в горячее плечо брата. Он был таким близким, родным, хотя сейчас наверное на первое место нужно было поставить его качество быть тёплой печкой. Девушка поняла как пахнёт защищенность. Сейчас она именно таковой себя и чувствовала. Полная отстраненность от реальности, только что-то тёплое и родное в пару сантиметров от её губ.
Закрыв глаза, девушка обняла брата ещё сильнее. Теперь не только её руки и носик чувствовали его жаркое тело. Тепло быстро передавалось через мокрую одежду, согревая, окоченевшие от холодной воды пальцы.
Миа почувствовала, как по её телу пробежал лёгкий озноб, что было и не удивительно, ведь на улице была уже поздняя ночь.
Что-то неприятно защекотало её носик. Девушка, отодвинувшись, недоумённо посмотрела на тот участок кожи, где ещё каких-то пять секунд назад она грела свой носик. Оказалось, что это всего навсего капелька воды скатилась с его шеи и побежала по груди, пока не наткнулась на препятствие в виде личика Миа. Успокоившись, девушка снова прижалась к груди брата.
- Ты такой хороший, - это прозвучало так по-детски, но искренне. Девушка действительно любила его. - Я так сильно люблю тебя Алекс, я так боялась тебя потерять. Пообещай мне, что никогда меня бросишь.
В подтверждение своего признания Миа прикоснулась губами к ближайшему участку оголенному участку кожи. Странное волнение охватило девушку, сжав зубки, она прикрыла глаза и отвернулась. Такая странная тревога. Почему-то появилось чувство вины и что-то ещё, но девушка не могла дать последнему нормальное объяснение.

Сил не было даже ответить, он словно и не чувствовал ее прикосновений, не замечал ее поведения, он находился в каком-то странном состоянии, какая-то легкая потерянность, слишком много эмоций за пару десятков минут. Алекс лишь глубоко вдыхал солоноватый, влажный воздух и крепко сжимал в руках замерзшую сестру. Но ее просьба, наконец, дошла до мозга. Нет, он этого никогда не скажет, просто потому, что это не правильно, просто потому, что она слишком много о себе возомнит после такой фразы. Лишь хрипло хохотнув, парень приоткрыл глаза, мутновато глянул на мокрые, довольно сильно кудрявые от воды волосы Миа и тихо заметил:
-Только если ты пообещаешь больше не сбрасывать меня со скал в ледяную воду, да и вообще со скал. Голова, между прочим, до сих пор болит.
Подняв глаза на, как ни странно, чистое небо, Алекс умиротворенно выдохнул. Но простуду никто не отменял даже у оборотней. Нужно было хотя бы переодеться в сухое. Поднявшись и подняв Миа на руки, оборотень быстро понесся по лесу, в сторону их дома. Запахи заставляли часто чуть вертеть головой, звуки настороженно сбавлять шаг, а деревья заставляли маневрировать не хуже змеи. Наконец показались черные силуэты домиков. Чуть сбавив скорость, Алекс, наконец, добрался до дома, открыв дверь, он сейчас не думал ни о чем, кроме того, что нужно обогреть сестру. Да, где-то в глубине сознания он понимал, что вервульфам воспаление легких не грозит, но небольшое происшествие в детстве, когда он точно так же принес домой промокшую и стучащую зубами от холода Миа домой. Когда их матушка начала суетится и довольно сильно отчитывать обоих, оставило неизгладимое впечатление в подсознании, которое заставляло действовать по самым простым народным средствам. Разведя огонь в камине, парень быстро поставил чайник, достал сухую одежду и все полотенца, что были в их сумках и сел рядом с сестрой, без зазрения совести, как лет двенадцать назад, стал обтирать ее, откидывая мокрые вещи к камину. Он даже не совсем осознавал, что делает, видимо знакомство с камнем оставило не только кровавые подтеки от макушки до ворота рубашки.

Девушка зачарованно смотрела на блики огня в камине. Казалось, что в этом пламени возникали их образы. Не тех кем они были сейчас, а тех кем они были раньше. Беззаботными, весёлыми детьми. Миа смотрела на себя прошлую со стороны. Как-будто это была не она, как-будто та девочка - просто знакомая, у которой Миа знает всю жизнь до того рокового вечера. А потом уже родилась та Миа, которая есть сейчас. Абсолютно другой человек.
Вернувшись в реальность, девушка убрала полотенце, её ладонь накрыла ладонь брата. Взгляд стал таким серьёзным с каплей укора, затаившегося где-то в глубине её души. "Почему ты относишься ко мне как к ребёнку?" Миа злилась на Алекса. Да, он любил её, но это было не то, что она хотела. Его вечная опека уже немного напрягала. Он как и раньше видел в ней только, ту маленькую девочку, которую нужно было защитить. Не этого она сейчас хотела. Когда же он сможет понять, что той девочки давно уже нет, что Миа давно выросла.
Первым порывом было стукнуть его кулачком по голове, чтобы его мысли и взгляд на неё прояснились. Но эту глупую идею девушка отсекла сразу же. Вряд ли здесь можно доказать что-то силой. В голове возникла новая идея. Приблизившись к его лицу, Миа неожиданно поцеловала его. Руки дрожали, ведь сейчас она очень многим рисковала, боялась потерять самое дорогое, что у неё есть, но её убивала эта безысходность ситуации. Всегда были только он и Миа. Весь её мир в один вечер сошёлся на Алексе. Девушка целовала его так осторожно и возможно даже неопытно, ведь это был её первый поцелуй, что только усиливало нахлынувшее волнение.

Первым желанием было тут же оборвать ее, как он всегда обрывал все ее глупости, шалости и нелепые поступки. Но первое желание быстро сошло на нет. Он повзрослел чуть раньше нее, и потому это был далеко не первый его поцелуй. В груди снова зашевелился непонятный василиск, который обычно гневно ревел, раздирая нутро изнутри, когда Алекс касался сестры. Но парень думал, что это обычное недовольство легкомыслием сестры, но теперь, когда этот василиск удовлетворенно рокоча, свернулся в буквально пушистый комок, который грел еще сильнее, чем звериная кровь бежавшая по венам, на оборотня снизошло озарение, которое на первые пару мгновений ударило по голове не хуже, чем тот валун. Все эти пять лет, все те пять лет, в которых он искал чье-то отражение в глазах различных девочек на ночь, оригинал всегда был под боком, все то, что он списывал на братскую любовь и прочие нюансы- все это чепуха. Теперь он мог со сто процентной уверенностью сказать, что он даже не просто влюблен в свою сестру, а буквально любит, горячей, необузданной, страстной любовью. Которая, теперь, заклокотала где-то под кадыком, вырывая горячие сгустки воздуха, которые срывались с губ, как только ее губы отрывались от него, только для того, что бы снова к ним приникнуть. Дрожащими руками, парень обхватил фигурку девушки перед ним. Именно девушки, взрослой, умной, привлекательной. И сейчас на столько безупречной, что внутри зарождалось нечто неукротимое, постепенно заполняющее все его тело. Прижимая это хрупкое на вид и на ощупь тело к себе, Алекс глубже и чаще дышал, продолжая этот странный поцелуй, постепенно перехватывая инициативу на себя, увлекая ее губы в более ритмичный, обжигающий пляс, соответствовавший его состоянию. Шероховатые ладони заново изучали Миа, словно впервые, она оказалась в его руках, словно он даже видел ее впервые, все внезапно потеряло свой смысл, никакие принципы, моральные устои или что-то еще, сейчас не могли оторвать парня от этого поцелуя. От части, он понимал, что то, что они делают, будет непоправимой ошибкой, но ему было настолько наплевать, что он даже не боялся спугнуть ее, властное движение и она уже опрокинута на спину и крепко зажата под ним. Сколько раз так было? Обычная детская борьба… Теперь приобрела новый смысл и подтекст. Крепко зажав ее ладони в своих, Алекс завел руки Миа ей за голову, снова, как дежавю, сколько раз так было? Сколько раз он таким образом со смехом добивался чего-то для себя, а теперь, а теперь кажется они добиваются друг от друга того, о чем потом будут жалеть, хотя их судить некому.
"Наша судьба в наших руках… И никто не сможет нам перечить… "
Подумал парень в очередной раз пробуя на вкус губы, которыми столько раз любовался исподтишка.