• Название эпизода:
С корабля на бал.
• Место:
Каминный зал.
• Время:
20 сентября, вечер
• Персонажи:
Аро, Маркус, +желающие из Клана
• Начало:
Маркус возвращается с длительной поездки по Европе. По прибытии в замок ему сообщают о появлении в клане новенькой. Разгневанный тем, что не участвовал в принятии подобного решения, повелитель направляется к брату прояснить ситуацию. Тем временем Аро, погруженный в философские размышления, сидит за шахматной партией, оставленной много дней назад им и Кайусом, и словно проигрывает в голове все возможные ходы, уж никак не ожидая ворвавшегося в зал урагана в образе брата.

Прошло несколько долгих месяцев прежде чем Маркус принял решение возвратиться обратно в Вольтерру. Путешествие по северной Европе принесло плоды, не только для дел клана, но и для самолюбия повелителя. Давно уже следовало наведаться в северные земли и разведать ситуацию там. С опасной скоростью стали развиваться небольшие кланы в Швеции и Норвегии и, покоряя новые земли, набирали власть. Хотя постоянные стычки и междоусобицы ослабляли завоеванные ими позиции, но если бы им хватило ума объединиться, они без особых трудностей потеснили бы Волтури. Им нужно было преподать урок, уничтожить одну из составляющих, напомнить, кто в доме хозяин. Весь обратный путь Маркус вынашивал в голове планы уничтожения бунтарей и, со злобной ухмылкой глядя на горизонт, спешил на родные земли, поведать обо всем братьям.
Возможно, вампир и вернулся бы в Вольтерру раньше, не повстречай он на Балтийском побережье симпатичную шведку, где и решил скоротать еще несколько недель. Заслуженный отпуск благотворно повлиял на настроение повелителя и вдоволь удовлетворившись, он по-английски покинул свою спутницу.
Недолгий перелет из Берлина в Рим всецело поглотил Маркуса личными размышлениями, и лишь звук выезжающих шасси вернул вампира в действительность. Картины сменялись одна за одной, словно слайды в быстрой перемотке: аэропорт, машина, город, и вот наконец-то высокие стены замка…

Маркус был мрачен и зол как никогда прежде. Стоило ему переступить порог родной обители, как плохие новости посыпались на него словно метеоритный дождь. “Как Аро посмел принять кого-то нового в клан без ведома брата? С каких пор он считается единоличным правителем? Кто дал ему подобную власть?”
Маркус размашистыми шагами направлялся в зал, где коротал время Аро. Резко распахнув тяжелую дубовую дверь, он застал вампира за не доигранной партией в шахматы. Только вот место противника пустовало.
- Брат, потрудись-ка объяснить, что происходит в нашем клане?! – то ли вопрос, то ли утверждение громогласным эхом разнеслось по залу.

Аро восседал на резном шикарном стуле 18-го века напротив не менее уникального шахматного стола, в который была встроена шахматная доска, на которой были расставлены раритетные шихматные фигуры двух цветов. Их партия с Каем была оставлена еще около 2-х недель назад, перед самым его отъездом, но Аро периодически приходил сюда, чтобы стряхнуть пыль с фигур и в очередной раз продумать свои возможные шаги... Аро был очень неплох в шахматах, равно, как и Кай.
Он никак не отреагировал ни на звук распахнувшейся тяжелой двери, ни на появление здесь Маркуса... Его лицо продолжало быть задумчивым, взгляд устремленным на доску, а подбородок по прежнему лежал на полусплетенных пальцах.
Спустя минуту после гневного вопроса Маркуса, Аро удосужился перевести свой взгляд с шахмат на него. Он откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и разместил руки на подлокотники, в общем, поудобнее устроился.
-Чем вызван твой гнев, Маркус? Присядь. - предложил он, указывая арскрытой ладонью на стул напротив.
-Разумеется, я все тебе объясню. Видишь ли, в отсутсвие Кая и твое я был здесь, можно сказать, "за старшего", но не думаю, что будь бы в полном составе, решение по поводу Рагаззы было бы иным. - его рука вернулась на место, на подлокотник, а оттуда вверх, чтобы сложить с дургой рукой своеобразный домик из пальцев.
-Как твоя поездка? Надеюсь, она была продуктивной?

Маркус недовольно пыхнул и, с силой захлопнув дверь, прошел по залу, без особой охоты опустившись в кресло напротив Аро. Где-то на потолке опасливо затрещала штукатурка, грозя пустить прахом вековую лепнину. Вампир исподлобья взглянул туда, где послышался шум и снова перевел взгляд горящих, словно у демона, алых глаз на брата.
- Моя поездка была более чем продуктивной. И мне есть что рассказать. Но это будет после того, как я услышу все новости за время моего отсутствия. И кстати, где Кай? – взгляд переместился на не доигранную шахматную партию. В голове тут же промелькнули несколько выигрышных ходов, и мгновенно возникло желание завершить игру, но Марк не притронулся к фигуркам, оставив шанс брату обыграть Аро.
- И за какие такие заслуги, позволь спросить, Рагаззу приняли в клан? Уж не за красивые ли глаза? – не унимался повелитель, пристально глядя на брата. Его немало заинтересовала эта новая особа, что так легко вписалась в их складные ряды. И он сам был бы не прочь познакомиться с ней поближе, уж тем более если одной из ее заслуг были красивые глаза.

Рагазза не поняла ничего из речи того вампира. Незнакомка что-то быстро и отрывисто проговорила о том, что ей незамедлительно надо проследовать в каминный зал. Она уже знала, где это находится - короткие экскурсия по замку с Алеком были весьма продуктивны. Они еще не до конца хорошо умели разъясняться друг с другом, что вызывало небольшие сложности в понимании. Но радовало уже то, как он на нее смотрел. Он, и, пожалуй, Аро, были единственными кто в замке ее жаловал. Остальные либо проходили мимо, не особо обращая на нее внимания, либо же кидали полные ненависти взгляды, явно собираясь, если она не исчезнет моментально, свернуть ей шею.
Сейчас она быстро-быстро шагала по коридору, сжав себя своими руками, как будто ей было очень холодно. Алек куда-то делся, и теперь приходилось в одиночестве искать дорогу. Она не понимала, чего от нее хочет ее собственная голова, но в мозгу складывались странные картинки. Она двигалась в них по этому самому коридору, но она была не одна. Ее, ее самой было несколько штук. Как будто мыслительный механизм продумывал разные варианты, куда она может свернуть, в какую сторону двинуться, какую дверь открыть... Тьфу, хрень какая-то. Рагазза тряхнула головой, так, что ее волосы превратились в большие черные пружинки, несколько раз поскакав вверх-вниз. Девушка в ярко-алом плаще робко подошла к нужной по ее мнению двери и стукнула несколько раз в тяжелое дерево створки.

Аро забавляло состояние некой ярости Маркуса. Господи, только ради этого стоило принять в клан Рагаззу. Мало того, что Аро был вампиром кровососущим, так еще и энергетическим. Сам он редко злился.
-Хорошо. - согласился он. - Пусть будет по-твоему. - пальцы Аро, что были сложены домиком, зашевелились, что демонстрировало его нетерпеливость.
-Кай? Последние от него новости я получал, когда он обидал где-то в районе Франции... Думаю, он сам расскажет нам все в подробностях, когда вернется. Его возвращение ожидается в конце месяца. - к сожалению, но это и все, что мог сообщить Аро Маркусу.
-Уж не, Маркус. - парировал Аро. - Тебе ли сомневаться в моей адекватности? Однако, не мне судить о красоте глаз Рагаззы. В ней меня интересует исключительно полезность для нашего клана. Думаю, что от мертвой от нее будет меньше пользы, нежели, чем от живой. Я дал ей время. В клан официально ее еще никто не принимал. "Много шума из ничего" я бы сказал.
В дверь постучали и голова Аро чуть двинулась в сторону.
-У нас гости... - его губы расплылись в улыбке. - Думаю, мой дорогой Маркус, тебе самому представится возможность оценить красоту глаз Рагаззы. Войди. - приказал он девушке. Он не орал. Его голос был по-обыкновению холоден, четок и негромок, но эхо делало свое дело.

- Думаю, мой дорогой Маркус, тебе самому представится возможность оценить красоту глаз Рагаззы.
Марк резко перевел взгляд с брата на высокую дверь, из-за которой послышался тихий, даже для вампирского слуха звук. Неужели сейчас перед его взором предстанет виновница всех беспорядков в замке и его негодования в частности? В вампире уже заиграл не малый интерес. В голове то и дело возникали картины образа новой любимицы Аро. “Любимицы… “ - еще раз эхом прозвенело в ушах. А ведь так оно и было. Даже сейчас во взгляде старейшины было видно, что Рагазза занимает лидирующие позиции в его мыслях, нежели малышка Джейн. “Интересно, как малютке такой поворот событий?” Марк мысленно усмехнулся, его жадный взгляд был прикован к двери.
И гостья не заставила себя ждать. Дубовая створка скрипнула на петлях, и в зал ступила хрупкая незнакомка. Вернее имя ее уже успело осесть на слуху, но саму девушку Маркус еще так и не успел узнать. Темные кудри беспокойно рассыпались по плечам, лицо выражало смесь смущения и растерянности. Она явно сама не понимала, зачем побеспокоила сейчас старейшин.
Маркус поднялся с кресла, возвышаясь над старинным шахматным столиком темной глыбой, и глаза его заблестели в ухмылке, вторя взметнувшимся вверх уголкам губ. Как приятно было иногда возвращаться в прошедшие века, дух которых неизменно сохранился в стенах этого замка, и снова чувствовать себя джентльменом.
- Вечер добрый, юная леди. Что вас привело к нам?

Рагазза смиренно и тихо, словно фантом, словно невесомый призрак, прошла в комнату, не смея ослушаться приказа Аро. Его слова дребезжащим эхом разлились по залу, направленные на нее одну, на девушку, которая не была достойна такого внимания. Он мог кричать на нее, мог делать все, что было ему угодно. Она считала Аро своим повелителем, своим хозяином, только благодаря ему она все еще оставалась на плаву, все еще была жива, не была горкой пепла где-нибудь в близлежащих лесах. Ее костер не взвивался над извивающимся телом, не ласкал своими обжигающими объятиями ее тонкие руки. Огонь… Как красив он был в своем проявлении, только представьте – длинные, оранжево-красные его языки, такие загадочные и манящие, они пугали любого зверя, не зависимо от его размеров, форм и видов. Вампир – идеальный, словно выточенный богами из камня хищник, такой красивый, такой могучий, такой преисполненный мощи и идеальности, приправленный россыпью бриллиантов и жидкими рубинами в глазах – он тоже боялся этого негласного повелителя мира, полную противоположность себе. Во всех мифах, во всех легендах, противоположности борются друг с другом, все вступая и вступая в эти бесконечные схватки, все сражаясь за «место под солнышком». Добро и зло – противники на века, они всегда дополняли друг друга, всегда в каждом было то, чего не хватало другому – и наоборот. Белый и черный бык – древняя американская легенда. Самое интересное, что белый бык, могучий, сильный, с иссиня-черными глазами, преисполненными ненависти олицетворял как раз таки злое начало, а черный, напротив, добрый, покрытый золотистыми звездами, был самым что ни на есть добрым существом на планете. Неотъемлемые части друг друга. Равновесие жизни – то, от чего зависело все.
- Вечер добрый, юная леди. Что вас привело к нам?
Рагазза нерешительно помялась, перекидывая взгляд с Аро, на незнакомца. Она не могла ему ответить, не могла рассказать о том вампире, который сказал ей прийти сюда. Может, он надеялся на то, что ее растерзают вследствие прерывания беседы? Ха-ха. Лирично.
Девушка нерешительно встала в нескольких метрах от мужчин. Что сейчас делать? Куда подходить, или не двигаться совсем? А может уйти по добру по здорову, потому что похоже, собеседник Аро не слишком позитивно настроен…
Мужчина был красив. Учитывая его схожесть с Аро, он был индивидуален, что придавало его образу, на который будто положили покрывало гнева, еще большую загадочность и красоту. Тонкая кожа, которую, казалось, можно было легко порвать, лишь одним прикосновением мягких пальцев, темно-красные глаза, два небольших рубина на заснеженной поверхности лица. Темные волосы, чуть более отдающие в шоколадный цвет , нежели чем волосы Аро, прямые, мужественные черты лица и некая сила. Не такая, как была в повелителе, но все же ощутимая, все такая же древняя и непоколебимая.
«Кто он?» - пронеслось тихим эхом в голове Рагаззы. Она не видела этого вампира ранее, но что-то ей подсказывало, что его тоже надо слушаться, как и большинство существ, населявших этот замок. И сейчас ее голову накрыло потоком информации, настолько пугающей и исчерпывающей себя, что она невольно пошатнулась назад, ее взгляд словно выпал из пространства, задержавшись на одной точке – лежавшей на краю шахматной доски фигурке – увесистом черном коне. Естественно, такая ее реакция вызвала интерес Аро – любопытнейшего существа на планете, как считала Калмо. Но на эти пару секунд она абстрагировалась от внешнего мира. Она была поглощена тем, что повествовало ей неизвестное ранее явление, феномен, взявшийся ниоткуда. Тихий голос, так, наверное, могла звучать и она сама, со скоростью пулеметной очереди повествовал, одновременно подсовывая расплывчатые картинки.
Маленький мальчик на руках у бедной матери. Ее темные сухие волосы собраны на затылке, с плеч свисают лохмотья. Сыну не больше трех лет – худые ручки обвивают ее за шею, нога покачивается в такт проезжающим мимо повозкам. Он очень старается не задеть живот – женщина снова беременна, и теперь она стоит, протянув раскрытую ладонь навстречу проходящим людям. Она просит денег у прохожих – ей больше ничего не остается. Два дня назад ее муж погиб от чумы…
… Картинка меняется, сопровождаемая мягким голосом. Все это происходит за рекордно короткое время, но Рагаззе кажется, будто она проживает эту жизнь заново, вместе с тем маленьким мальчиком – Маркусом. Вот он бежит, неизвестно как выживший в этом древнем мире, бежит, все быстрее и быстрее. Он словно пытается сбежать от реальности – его отчим, такой добрый и тихий поначалу, как же могло произойти такое? Только что этот восьмилетний худощавый пацан, только что он увидел картинку, перевернувшую все его существование, всю его доселе короткую жизнь. Минуту назад его отчим убил собственную жену кухонным ножом. И теперь Маркусу не было покоя. Как можно быть таким жестоким, как можно быть таким плохим, ведь у него есть и семья, и дети, неужели он не любит свою жизнь? Неужели…
… Поток воспоминаний о мальчике нисколько не вызвал жалости у Рагаззы, но она до сих пор не могла понять, что же с ней происходит. Она была потрясена, удивлена, и все эти слова были лишь короткими отговорками – никто не смог бы понять, что с ней происходит, и сама девушка пока не до конца «врубилась» в происходящее. Все эти краткие ответы были вовсе непохожи на этот, который раскрывал себя по полной. Но пока она не понимала, как остановить этот поток сокровенных тайн и поэтому покорно слушала и смотрела. Теперь изображение улетало далеко вперед - теперь перед ней предстал высокий и статный мужчина, все еще довольно бедный, но уже сильный и готовый постоять за себя. Не тот мальчишка, нет, теперь он не стал бы бежать от правды, от ответственности. Он размеренно шагал по лесному мху, вдыхал его пряный запах, наслаждался обстановкой и красотой окрестностей. Уже смеркалось, косые солнечные лучи подсвечивали каждый листочек, каждую жилку, от чего лес превращался в нечто призрачно-волшебное, каждый его обитатель был маленьким сказочным существом, и ничего не могло разрушить идиллию. Белокурая красавица появилась на горизонте, переливаясь тысячью маленьких огоньков, и казалось, все так и должно быть… Он не сразу понял, что произошло, откуда она взялась, и из розово-приторных грез мужчину вырвал только тихий голос, сообщающий, что ему будет совсем не больно. А потом дикий крик разорвал тишину на тысячу кусочков. Маленькие птички взмыли в воздух, а солнце поспешно скрылось за горами…
… Он чувствует. Он чувствует связь между этим противным смазливым пареньком и той женщиной, статной и красивой, которую только что обезглавил Аро. Эта связь неразрывна и порочна, и за нее этого мальчишку придется прикончить. Его первое убийство вампира. Руки изящно взлетели над сидящей на полу жертвой. Его одеяние было заляпано кровью – и сейчас уже его собственная кровь испачкает последний в его жизни камзол. Правила нарушать нельзя… Ох, а уроки надо усваивать…
… Пред ней и одновременно перед тем Маркусом, который был сотни лет назад, предстает израненный и жутко злой Кай. Его светлые волосы разбросаны по спине, по телу стекает кровь, раны стремительно затягиваются под натиском его бессмертия. Он проклинает все на свете, и в Макрусе просыпается чувство мести. Кто посмел, кто посмел тронуть одного из них – неприкосновенного повелителя мира вампиров? Рассказ брата повергает его в еще больший ужас, и он с готовностью бросается в неизведанные леса. Они должны уничтожить волков, они перебьют всех этих тварей, не позволят им жить на свободе. Это неправильно, они – главные в этом мире и они не позволят чтобы еще кто-то питался их добычей. Потому что они – Вольтури…
… Дайдима… Так ласково шептали его губы ее имя, он прижимал ее к себе – красавицу с темно-каштановыми волосами, яркими-яркими глазами и правильным изгибом губ. Казалось, вокруг них воздух плясал в счастливых танцах, птички пели громче, а уличные коты жались друг к другу, как совсем еще не окрепшие маленькие котята. Такая красивая, такая реальная, он так любил ее, так восхвалял. Он не хотел больше убивать, не хотел быть чудовищем, потому что теперь у него был смысл жить, и волшебство любви струилось по его холодным жилам. Она так чудесно пахла, была настолько красивой и доброй, что он не мог поверить в ее существование. Но каким-то образом получилось, что она была. Рагаззе стало не по себе. О таком она не просила, совсем неприлично было лезть в настолько личные и сокровенные тайны жизни вампира, о котором она пыталась разведать. Но этот новый мозговой справочник, не спрашивая, нес ее вперед, показывая девушке новую душераздирающую картинку…
… Горе пожирало его изнутри, запуская свои сильные, неподвластные ему уже щупальца. Как он мог?... И за что? За что он прикончил ее, его любовь? Неужели Аро настолько дорожит им, отныне и навсегда тихим, не пререкающимся и не обладающим ни чем выдающимся? За что он, Аро, подверг его, Маркуса этим мукам? И как он смеет называть его братом после случившегося, прекрасно зная, что без Дайдимы жизнь уже не та, что раньше…
Рагазза моргнула и поняла, что все это закончилось. Она чувствовала себя так, будто только что подсмотрела в окно чужой спальни. Одним словом – паршиво. Это продлилось не больше двух секунд, что, скажем прямо, для вампира было немало, но весь окружающий мир плясал под свою дудку. Тяжелая дверь только что закрылась, тихо хлопнув и встав на свое место. По лицам было видно, что они заметили этот провал, да девушка и не собиралась скрывать этого. Она теперь знала, знала больше, чем хотела бы, она точно понимала, КТО ТАКОЙ МАРКУС ВОЛЬТУРИ. И ей было немного страшно перед этим сильным мужчиной. Она быстро-быстро и совершенно беззвучно дышала, но обрушившийся на нее груз информации словно бы обязывал сделать то, что она сделала после. Она поклонилась, потому что долг обязывал ее поклониться перед мужчинами, двумя повелителями их мира, мира вампиров, с которым она была неразрывно связана клятвой крови. Ее голова неслышно опустилась, рука непроизвольно прижалась к груди. А потом она подняла взгляд наверх, потому что в эту комнату она еще не заглядывала. Внутренность ее оставалась еще одним сюрпризом сегодняшнего дня, особенно после мрачной и тяжелой двери. Рагазза ожидала, что это, в крайнем случае, будет темная комнате, мужская, спартанская, короче, нечто среднее между подземельем и мужской раздевалкой в тренажерном зале. Потому что сюда все время заходили мужчины (или просто женщин было в два раза меньше?)… И капитально ошибалась.
Потому что внутри каминный зал оказался просто роскошным. Сверкающий пол из полированного белого мрамора с серебряными прожилками. Под потолком ни одной нити паутины, но при этом изящные черные пауки, которые гордо восседали в углах. Каменные стены, увешанные яркими гобеленами со всевозможными изображениями, от прелестных итальянских пейзажей с мохнатыми коврами, до банальных сценок, столь же прекрасных, сколь кровавых. Распахнутые рты вампиров, с которыми струйками стекала кровь… Крики их жертв, которые бежали от них, и все как один оказывались в каких-нибудь тупиках. Рагаззу пропитывали эти звуки и запахи, как будто она сама была свидетелем всего этого.
Одна из картин показывала рощу. Словно зачарованная, Рагазза смотрела на уродливые стволы обманчивотщедушных деревьев, несущих на себе целый океан густой зелени, заботливо нарисованной художником. Она лишь мельком видела, что лежало за рисованной рощей – густые ряды мха, тени и белоснежные глыбы мрамора, похожие на пятна искрящегося света.
Прямо перед ней, словно путеводный маяк замерли два дерева с тесно переплетенными стволами. К ветвям этого странного двойного дерева было привязано множество разноцветных ленточек, являвших собой причудливый, но в то же время притягательный контраст с древними скрюченными стволами. Чем дольше Калмо смотрела на это дерево, тем более странным оно ей казалось. Теперь девушка была уверена – это творение вампира. Потому что с такой четкостью и изяществом преподать исходный материал. Пришлось снова провалиться, потому что пока Аро разглядывал ее с неприкрытым любопытством, сложив длинные пальцы домиком и склонив голову на бок, она не смела никуда двигаться. И поэтому девушка вновь решила посмотреть, к чему приводят вопросы самой себе.
«Что это такое?» Теперь же говорил только голос, голос в голове, потому что иллюстрацию этого чуда она уже увидела. Голос плавно повествовал, а она тем временем пыталась не трястись в страхе, что ей кажутся разные вещи. Оказалось, что это боярышник и рябина, которые срослись вместе, образовав дерево желаний. Такое дерево еще называли деревом подношений. Каждый узелок - то есть каждая ленточка – это и есть чье-то желание. Порой их завязывали родители, желавшие счастья детям. Иногда ленточки завязывали друзья, поминая тех, кто ушел в следующую жизнь. Но чаще всего это желания влюбленных, которые связывают воедино свои жизни и мечтают о совместном счастье. Рагазза вновь удивленно вскинула брови, теперь уже смотря на Аро, а не на Маркуса. Наверное, надо было бы подойти к нему и «показать» все, что сейчас творило ее подсознание. А вдруг это может помочь ей остаться в клане? Остаться живой?
Камин тихо потрескивал, огня уже почти не было – он потратил все свои обжигающие силы на полено, лежавшее там. Такой тихий, родной звук, домашний и теплый. Она не помнила, совершенно, ни кусочка из своей человеческой жизни, и теперь уже не хотела знать. Но почему-то было свято уверена, что дома, у нее дома, обязательно должен был быть камин. Такой теплый, чтобы маленький рыжий спаниель лежал перед ним на спине, а она бы подходила к нему и гладила по кудрявому животу. Он бы энергично подергивал ножкой, а муж сидел бы в кресле, веселясь их детскому дурачеству…
И почему-то она сразу вспомнила Алека, сама себя отругав. Причем тут он? Не слишком высокий, но выше ее, с ярко-алыми глазами и такими мягкими, наверное, и сладкими губами… Захотелось стукнуть себя по голове чем-нибудь невыносимо тяжелым, чтобы совесть не мучила. Потому что думать о нем сейчас, когда один из глав клана не слишком жалует ее, Рагаззу, о нем, таком добром и нежном, веселым и открытом… Нет уж, нельзя, милочка. Но когда он смотрел на нее, Рагаззе начинало казаться, будто он заглядывает ей прямо в душу. Но она почему-то никак не могла отвести глаз, и чем дольше они смотрели друг на друга, тем тяжелее было остановиться. Всему виной были слишком человеческие глаза Алека. Вот только цвет у них был совсем не человеческий, хотя для Рагаззы багровые отсветы, притаившиеся на дне глаз Алека, были далеко не так чужды, как ей бы хотелось. Откровенно говоря, они были до боли ей знакомы, ибо такой же кровавый свет горел и в ее глазах. Рагазза мечтала стать бесчувственной, но она понимала, что теперь никогда не отделается от этого смешанного чувства растерянности и смущенности. Мысль об этом будет терзать ее вечность. Потому что вспоминать снадобье Джейн ух как не хочется. Тогда бессмертная задумалась. Она стояла на этой не намеченной границе, напуганная своими видениями, мыслями, и взглядами мужчин. Оказывается, она действительно была влюблена в Алека. Это открытие удивило Рагаззу, но еще больше ее удивило то, что она не почувствовала при этом ярости или гнева. Или как минимум дребезжащего ужаса. Только все то же растерянное чувство. Во как, оказывается, бывает.
Рагазза не могла больше терпеть, она хотела поделиться с Аро, или хотя бы объяснить все для самой себя. Она думала, как бы ей поступить, и опять подсказка пришла на помощь. Она видела, как ее собственный силуэт двоится, показывая, что будет, если она сделает шаг влево/вправо/вперед. Ведь это могло бы вызвать непредсказуемую и молниеносную реакцию со стороны вампиров. Они были полу расплывчатыми копиями ее самой, которые совершали разные действия, которые, казалось, даже не могут быть совершены ей. Но эта странная программа, материализующая в ее сознании различные образы поступков, которые она была горазда совершить, просчитывала различные шаги, производимые ее телом, показывала все, что было возможно и невозможно в этой оболочке мира. Эта картинка, которую ей показывали, повествовала одновременно несколько историй, всех с разным концом. И она решительно выбрала одну из них, пока сама еще не грохнулась в обморок от потока информации. Девушка робко развернула руку ладонью вверх, смотря на Аро. В этот момент выглянуло солнце, которое весь этот долгий день было скрыто за тесносдвинутыми тучами. Оно заканчивало свой небесный путь, принимая сон за низенькими домиками Вольтерры, спускаясь ниже, за отвесную скалу. Его длинные розовые лучи прошли сквозь витражи на окнах, большие, цветные и опять-таки кровавые, как и вся эта комната, но при этом изящные и очень четко выполненные. Переливаясь разными цветами радуги, они коснулись пальцев Рагаззы Калмо-Вольтури, и ее белая ныне ладонь засветилась тысячью переливами. Как маленькие бриллианты, крупицы кожи сверкали, как и лица мужчин, делая их еще более красивыми и величественными. Еще один плюс и одновременно минус вампиров – солнце отражается от них как от ограненных камней, напоминая им об их же сущности – сильнейшего хищника, непробиваемого, как бриллиант. Но это лишает их возможности разгуливать по земле днем. Парадокс.
В это время где-то в городе люди готовились ко сну, вовсе не подозревая о том, что кто-то из них сегодня вдохнет в последний раз. Тихие шаги ребячьих ножек сейчас раздавались в тысячах кухонь, а худые матери с горбатыми носами наливали им молоко. Так было всегда и будет всегда – их отцы сворачивали тенты над своими лавками. До носа Рагаззы коснулись запахи лежащего с утра хлеба, яблок и сосисок, цветочный запах близлежащих полей и цветов. Она вспомнила эти ощущения – шуршащая трава под ногами, ласкающая своими зелеными руками голые ступни, одуванчики, посылающие на свободный полет свои парашюты. Шмель пролетает мимо, а она легко от него уворачивается, освобождая дорогу этому проявлению жизни в виде пушистого жужжащего комочка. Где-то под землей пробегают кроты, вороша короткими лапками и без того рыхлую землю. Высокую белую ромашку со всех сторон облепили маленькие красные божьи коровки, сплошь покрытые черными точечками. Поразительно, но ее слух был настолько сильным, что она слышала все это, за исключением лишь собственного там нахождения. Легкие прикосновения ветра, который смахивает с плеч пыльцу мать-и-мачехи, снося ее в ноздри. Хочется чихнуть, но теперь это уже никогда не будет возможно. Потому что вампиры не чихают, и никогда не станут. Рагазза вырвала себя из своих грез, вернув обратно на землю. Лай собак разнесся вдалеке, а потом стих – потому что хозяин прикрикнул на них на родном итальянском языке. Многие в замке говорили на разных наречиях и диалектах, и зачастую девушка просто не врубалась. На это они и рассчитывали.
Ее тонкие пальцы нетерпеливо дрогнули, и она уже почти сделала шаг вперед, чтобы Аро увидел. Ей было стыдно перед Марком, за такое врывание в его существование. Но были в этом и плюсы. Теперь она знала, что здесь ее мучить не будут – по крайней мере убийственной силой крохотной сестры Алека, блондинки Джейн они не обладали. Радует. Она хотела поделиться, потому что теперь она была уверена – она сможет помогать, сможет предупреждать опасность – надо лишь научится строить вопрос верно, держать себя в руках и не боятся всего подряд. Алек сказал, что это нормально для новорожденных – вспыльчивость – их второе я, так же как и страх, и гнев, и кровожадность. Но Рагазза не хотела быть такой, хотела быть сильной, хотела поклонятся своим повелителям и понравиться еще кому-нибудь. Она страстно желала быть частью клана, и прекрасно понимала, какая это честь – быть частью Вольтури. Она, невысокая и немая, тихая кудрявая девушка, она хотела защищать их, быть послом справедливости в мир, хотела исполнять их законы и понимать их негласный язык. Потому что уже сейчас она ощущала себя их частью, и хотела продолжать ей оставаться. Надо лишь понравиться. Надо лишь по полной показать себя, чтобы у них не оставалось шансов в ней сомневаться.

Аро не потрудился подняться с места, как это сделал Маркус. Он охотнее бы предложил Рагаззе присесть. Благо, кроме двух стульев у шахматного стола, зала не испытывала недостатка в местах. Здесь было множесто различных уникальных диванчиков и кресел, которые замечательно вливались во всю обстановку роскоши и раритетности...
Аро не успел рассказать Маркусу все тонкости, касательно "новенькой", что выставило вампира не в лучшем свете. На губах Аро появилась улыбка.
-Маркус, она немая. - пояснил вампир.
-И это не единственное ее достоинство...
Именно, достоинство. Молчание, как известно, золото, которым не каждый в состоянии располагать. Для Аро немота девушки не состовляло проблемы. Для остальных - да. Что ж, видимо ей предначертано судьбой быть при нем, дабы ее хоть как-то понимали. Осталось только выяснить, устроит ли подобная перспектива самого Аро.
В следующие несколько минут он не сводил взгляда с девушки, которая, казалось, выпадала из реальности. Ее взгляд был мутным и отсуствующим. Спрашивать что случилось было бесполезно, проще было бы... Впрочем, она сама обо всем догадалась и спешила поделиться своими мыслями с ним.
Аро улыбнулся и накрыл ее ладонь своей.
Теперь его глаза были задумчиво-мутными... ибо он просматривал ровно то же, что и сама Рагазза. Все с самого начала, с его вопроса "Кто он?". Кажется, теперь Аро до конца осознал в чем была ценность дара девушки. Надо заметить, что то, что он увидел, касательно Маркуса не было для него ново. Всего на пару мгновений его захлестун страх, что девушка сможет задать вопрос, который выдаст ей всего Аро с потрохами и тогда... вряд ли прежняя идиллия останется не нарушенной.
Он выпустил ее руку и окинул ее озабоченным взглядом. Девушка обладала чрезвычайно полезным даром. Такой он, ясное дело, захочет добавить в свою копилку. Но было слишком рано радовать Рагаззу подобной вестью, для начала следовало подготовить клан.
Все таки природа была в десятки раз продуманнее любого самого умного человека или вампира, раз уж лишила ее способности делиться увиденным, имея при себе подобный дар.
Аро улыбнулся, осознав, что об увиденном она сможет рассказать только ему.
-Очень хорошо, Рагазза... - похвалил он девушку и перевел взгляд на Маркуса.
-Видишь ли, кроме "красивых глаз", мой дорогой Маркус, наша гостья обладает совершенно экстраординарным талантом. Она знает все! - ему и самому в это не верилось. - Ответ на любой вопрос. Ты можешь в это поверить?

Маркус молча стоял перед девушкой, пытаясь понять, что с ней происходит. Подобное он видел не раз, когда Аро прикасался к чьей-то ладони. Да и когда его самого настигла участь очередной “жертвы” брата, взгляд того был далеким и затуманенным. Марк видел это слишком близко, чтоб подобное не врезалось в память. А однажды правителю воочию посчастливилось увидеть состояние, в котором пребывала юная Эллис Каллен, когда ее настигали видения о будущем. Вот и сейчас нечто подобное присутствовало в отчужденном взгляде девушки. Неужели она видит будущее? Или прошлое? Что она видит? По телу пробежала неприятная дрожь от того, что вампир не мог услышать ответы на свои вопросы. А их с каждой секундой становилось все больше.
Мутную пелену неизвестности лишь слегка подернуло одно единственное слово брата.
Немая.
В одно мгновение девушка стала для Маркуса ненужной и бесполезной игрушкой. Вампир перевел столь же отсутствующий, как и у Рагаззы, взгляд на брата. И впервые за все недолгое время пребывания в замке внутри Марка с громким ревом проснулся задремавший было зверь. Почерневшие зрачки вспыхнули алым, а руки угрожающе сжались в кулаки.
Вот оно. Та самая причина, по которой Аро пригласил девушку в клан. Она могла служить только ему. Для остальных же она была бесполезной куклой. Пусть и миловидной, но все же бесполезной. Эта мысль снова больно уколола сознание. Маркус видел, как Аро взял ладонь Рагаззы в свою и с пониманием смотрел в ее вишневые глаза. За ненадобностью слов между ними двоими в комнате воцарилось гнетущее молчание. Марк чувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Он по прежнему не имел представления о таланте девушки, но что бы это ни было, его это аж никак не радовало. Очередная прихоть брата? Как мило. Он всегда окружал себя выдающимися талантами: Джейн, Алек, Деметрий, и тот вне гласно служил ему. Ди… Губы вампира сжались в тонкую линию при мысли о жене. И ее Аро посмел когда-то отобрать у брата. Единственную радость, что была у Маркуса в этом клане. Он все подчинял себе, а что не подчинял – просто растаптывал. Он всегда стремился занимать положение выше братьев. Невидимый зверь встал на дыбы и с диким ревом опустился на поверхность, сотрясая землю под мощными когтистыми лапами.
В одно мгновение Маркус хотел разнести к чертям все, что попадалось ему на глаза. Перевернуть, втоптать в землю, раскрошить, уничтожить, лишить права жизни раз и навсегда… Вампир размеренно вдохнул полной грудью, хоть и не испытывал потребности в воздухе. Еще секунда. И он смог утихомирить разворачивающееся торнадо внутри него, ничем не выдав приступ гнева. Ни единая мышца на лице старейшины не дрогнула с того момента, как ладони Рагаззы и Аро соприкоснулись в немом диалоге и горячий потоком мыслей обжог его сознание.
Она не будет в клане. Нет. Никогда этому не быть.
Холодный взгляд вампира выцепил брата из окружающего пространства. Его слова о таланте девушки уже ничего не меняли. Решение было принято.
- Я весьма рад, Аро, что тебе пришелся по вкусу ее талант. Это все? – Маркус обратился к девушке. Его тон не выказывал ни восхищении, ни удивления, лишь холодную отчужденность. – Что ж, многословно для встречи с правителем, - жилка на скуле недобро дрогнула. Два кровавых кусочка льда пристально смотрели на потупившую взгляд девушку. Как жаль, что ей нечего было сказать. Уголки губ предательски изогнулись в усмешке.

Аро похвалил его, и что-то перевернулось в Калмо. Кому-то она была нужна, она обладала чем-то полезным для клана, чем-то, что теперь позволило ей зацепится за свое существование. Но тут голос Маркуса прервал ее счастливые суждения.
Рагазза испуганно уставилась на мужчину. Что случилось? Что она опять не так сделала? Почему, почему Маркус не хочет принять ее такой, какая она есть? Этот вопрос разрывал ее на части, охватывал страхом, новорожденным, диким страхом животного. Ответ пришел незамедлительно, разрывая ее сознание. И это было весьма и весьма странно. Маркус не желал, чтобы она оставалась в их семье. И все лишь потому, что она... Она станет принадлежать Аро, как бы странно это не звучало. Рагазза не могла врубиться в происходящее, будто ее вытыкнули из розетки. Она не сможет рассказать об увиденном никому, кроме Аро. Ей придется стать его собственным советчиком, информировать лишь его. Что ж, Рагазза даже была немного рада этому факту, но отчужденность и категорический отказ второго правителя был словно холодной водой, вколотой в вену. Она не знала, что ей сделать, чтобы Марк дал свое согласие, чтобы Марк согласился на ее пребывание с ними. Словно два куска льда, глаза Маркуса смотрели на девушку, стрелами пробивая ее сердце. Ей стало страшно, и она не могла пока найти выхода. Теперь взгляд ее вишневых глаз устремился на Аро. Что скажет он?
Рагазза думала, как поставить вопрос, относительно к самой себе. Если Маркус сам не знает, что сподвигнет его на снисхождение к ней, то и она не узнает. Но надо же что-то сделать, нельзя отпускать жизнь, шанс на жизнь, когда он так близок...

Разумеется, Маркус понял чем была Рагазза столь ценна для Аро. Кроме двух озвученных причин: ее дара и ее немногословности, Аро не упомянул о третьей, о той, что этот ее дар сможет использовать только он сам, в своих интересах... Что захочет - изложит двум другим лидерам, что не захочет - умолчит... Конечно, немота не была препятсвием с передачей информации. Есть ведь письменность и язык глухонемых. Что касается первого, то излагание своих мыслей на бумаге занимало бы очень много времени и ей почти всегда и везде пришлось бы передвигаться с блокнотом и ручкой, что же до второго варианта выхода из этой ситуации - языка глухонеых, то для этого нужно будет приложить очень много усилий как самой Рагаззе, чтобы его постичь, так и всем, кто пожелает ее понимать. К чему, если Аро являл в себе третий выход? Ну и что, что он не будет говорить все, ведь ровно также и сама Рагазза могла умалчивать опеределенные моменты...
Аро заметил, что Маркусу также не пришлась по вкусу Рагазза. Мысли, о том, что девушка тут не при чем и причина сидит несколько глубже, Аро не допускал.
-Маркус, к чему это? - с легкой улыбкой спросил он. Его ныне ледяной голос потеплел, ибо ему была просто необходима поддержка Маркуса.
-Неужели за свое скромное поведение и "особенность" она заслуживает издевок? - у него не повернулся язык обозвать молчаливость девушки "деффектом", ибо с точки зрения Аро это был скорее плюс.
-Рагазза, если тебе есть что сказать, ты можешь это сделать с моей помощью. - вампир взглядом указал на свою раскрытую ладонь.

- Не стоит, - резко оборвал Маркус Аро на полуслове. Мысль о том, что этот немой диалог снова повторится при нем не вызвала никаких положительных эмоций.
- Я увидел достаточно, брат, - последнее слово было произнесено словно нехотя, и взгляд снова похолодел.
Марк уже сомневался, верно ли это обращение и имеет ли оно под собой почву или это лишь театральное действие для всех членов клана. Мол, пусть считают что в верхушке все гладко. К чему лишний шум, лишние сплетни и тревоги?
Он и сам был сторонником того, что не стоит выносить ссор из избы, если же они были, и сейчас не собирался вдаваться в объяснения своего поведения при посторонних, а Рагазза была именно такой. Маркус не собирался пересматривать свое отношение к девушке, хоть она и не была виновата в буре негатива, обращенной в ее сторону. Просто она оказалась не в то время и не в том месте. Она стала лишь катализатором. Все остальное уже давным-давно было сделано. Опасный механизм был запущен. И винить в этом Аро не оставалось никого, кроме себя.
Моментально возникло желание уйти. Покинуть эту комнату, где все в вампире сейчас вызывало лишь негатив. Раздражали даже хрустящие угли в камине.
- Увидимся позже. На сегодня у меня еще есть дела.
Не дожидаясь ответа правителя, Марк обогнул шахматный столик и направился к двери, даже не посмотрев на девушку, словно та была пустым местом. Не прошло и секунды, как тяжелая дверь громыхнула, садясь в пазы и отрезая вампира от Аро и Рагаззы.